Неточные совпадения
Хлестаков. Вы, как
я вижу, не охотник до сигарок. А
я признаюсь: это моя слабость. Вот еще насчет женского полу, никак не могу быть равнодушен. Как вы? Какие вам больше
нравятся — брюнетки или блондинки?
Хлестаков. Покорно благодарю.
Я сам тоже —
я не люблю людей двуличных.
Мне очень
нравится ваша откровенность и радушие, и
я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай
мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое
нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только
я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.
Марья Антоновна. Фи, маменька, голубое!
Мне совсем не
нравится: и Ляпкина-Тяпкина ходит в голубом, и дочь Земляники тоже в голубом. Нет, лучше
я надену цветное.
Анна Андреевна. Но только какое тонкое обращение! сейчас можно увидеть столичную штучку. Приемы и все это такое… Ах, как хорошо!
Я страх люблю таких молодых людей!
я просто без памяти.
Я, однако ж, ему очень
понравилась:
я заметила — все на
меня поглядывал.
Городничий. Полно вам, право, трещотки какие! Здесь нужная вещь: дело идет о жизни человека… (К Осипу.)Ну что, друг, право,
мне ты очень
нравишься. В дороге не мешает, знаешь, чайку выпить лишний стаканчик, — оно теперь холодновато. Так вот тебе пара целковиков на чай.
Городничий. Да постойте, дайте
мне!.. (К Осипу.)А что, друг, скажи, пожалуйста: на что больше барин твой обращает внимание, то есть что ему в дороге больше
нравится?
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера
мне подсунули чего-то за завтраком: в голове до сих пор стучит. Здесь, как
я вижу, можно с приятностию проводить время.
Я люблю радушие, и
мне, признаюсь, больше
нравится, если
мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет,
я не знаю, а
мне, право,
нравится такая жизнь.
Городничий. А
мне очень
нравится твое лицо. Друг, ты должен быть хороший человек. Ну что…
— Право,
я не знаю, что в нем можно осуждать. Направления его
я не знаю, но одно — он отличный малый, — отвечал Степан Аркадьич. —
Я сейчас был у него, и, право, отличный малый. Мы позавтракали, и
я его научил делать, знаешь, это питье, вино с апельсинами. Это очень прохлаждает. И удивительно, что он не знал этого. Ему очень
понравилось. Нет, право, он славный малый.
Поэтому Вронский при встрече с Голенищевым дал ему тот холодный и гордый отпор, который он умел давать людям и смысл которого был таков: «вам может
нравиться или не
нравиться мой образ жизни, но
мне это совершенно всё равно: вы должны уважать
меня, если хотите
меня знать».
— Да,
я видел картины. Они
мне не очень
понравились, — вернулся Левин к начатому ею разговору.
— Что же касается до того, что тебе это не
нравится, то извини
меня, — это наша русская лень и барство, а
я уверен, что у тебя это временное заблуждение, и пройдет.
—
Я рада, что тебе
понравилась Долли. Не правда ли?
— Да на кого ты?
Я с тобой согласен, — говорил Степан Аркадьич искренно и весело, хотя чувствовал, что Левин под именем тех, кого можно купить зa двугривенный, разумел и его. Оживление Левина ему искренно
нравилось. — На кого ты? Хотя многое и неправда, что ты говоришь про Вронского, но
я не про то говорю.
Я говорю тебе прямо,
я на твоем месте поехал бы со
мной в Москву и…
— Разумеется,
я вас знаю, очень знаю, — сказал ей князь с улыбкой, по которой Кити с радостью узнала, что друг ее
понравился отцу. — Куда же вы так торопитесь?
— Нет, он
мне очень
нравится. Не оттого, что он будущий beau-frère, [Шурин,] — отвечала Львова. — И как он хорошо себя держит! А это так трудно держать себя хорошо в этом положении — не быть смешным. А он не смешон, не натянут, он видно, что тронут.
Я тогда еще могла
нравиться, у
меня оставалась моя красота», продолжала думать Дарья Александровна, и ей хотелось посмотреться в зеркало.
—
Я знаю кое-что. Стива
мне говорил, и поздравляю вас, он
мне очень
нравится, — продолжала Анна, —
я встретила Вронского на железной дороге.
— Это было, когда
я был ребенком;
я знаю это по преданиям.
Я помню его тогда. Он был удивительно мил. Но с тех пор
я наблюдаю его с женщинами: он любезен, некоторые ему
нравятся, но чувствуешь, что они для него просто люди, а не женщины.
— Может быть; но ведь это такое удовольствие, какого
я в жизнь свою не испытывал. И дурного ведь ничего нет. Не правда ли? — отвечал Левин. — Что же делать, если им не
нравится. А впрочем,
я думаю, что ничего. А?
— Да,
я очень рада, что увидала вас, — сказала она с улыбкой. —
Я слышала о вас столько со всех сторон, даже от вашего мужа. Он был у
меня, и он
мне очень
понравился, — очевидно с дурным намерением прибавила она. — Где он?
—
Мне очень
понравился двор пред крыльцом. Это было так?
— Да, если правду сказать,
мне не
понравился тон Весловского, — сказала Дарья Александровна, желая переменить разговор.
Я старался
понравиться княгине, шутил, заставлял ее несколько раз смеяться от души; княжне также не раз хотелось похохотать, но она удерживалась, чтоб не выйти из принятой роли: она находит, что томность к ней идет, — и, может быть, не ошибается.
— Да
я вовсе не имею претензии ей
нравиться:
я просто хочу познакомиться с приятным домом, и было бы очень смешно, если б
я имел какие-нибудь надежды… Вот вы, например, другое дело! — вы, победители петербургские: только посмотрите, так женщины тают… А знаешь ли, Печорин, что княжна о тебе говорила?
Я не намекал ни разу ни о пьяном господине, ни о прежнем моем поведении, ни о Грушницком. Впечатление, произведенное на нее неприятною сценою, мало-помалу рассеялось; личико ее расцвело; она шутила очень мило; ее разговор был остер, без притязания на остроту, жив и свободен; ее замечания иногда глубоки…
Я дал ей почувствовать очень запутанной фразой, что она
мне давно
нравится. Она наклонила головку и слегка покраснела.
«Есть еще одна фатера, — отвечал десятник, почесывая затылок, — только вашему благородию не
понравится; там нечисто!» Не поняв точного значения последнего слова,
я велел ему идти вперед, и после долгого странствовия по грязным переулкам, где по сторонам
я видел одни только ветхие заборы, мы подъехали к небольшой хате, на самом берегу моря.
— Да
я, кажется, все сказал… Да! вот еще: княжна, кажется, любит рассуждать о чувствах, страстях и прочее… она была одну зиму в Петербурге, и он ей не
понравился, особенно общество: ее, верно, холодно приняли.
Княжне начинает
нравиться мой разговор;
я рассказал ей некоторые из странных случаев моей жизни, и она начинает видеть во
мне человека необыкновенного.
— Помилуйте, — говорил
я, — ведь вот сейчас тут был за речкою Казбич, и мы по нем стреляли; ну, долго ли вам на него наткнуться? Эти горцы народ мстительный: вы думаете, что он не догадывается, что вы частию помогли Азамату? А
я бьюсь об заклад, что нынче он узнал Бэлу.
Я знаю, что год тому назад она ему больно
нравилась — он
мне сам говорил, — и если б надеялся собрать порядочный калым, то, верно, бы посватался…
— Послушай, — говорила
мне Вера, —
я не хочу, чтоб ты знакомился с моим мужем, но ты должен непременно
понравиться княгине; тебе это легко: ты можешь все, что захочешь. Мы здесь только будем видеться…
Как вам это
нравится?
я спрашиваю.
«
Я ему подарю, — подумал он про себя, — карманные часы: они ведь хорошие, серебряные часы, а не то чтобы какие-нибудь томпаковые или бронзовые; немножко поиспорчены, да ведь он себе переправит; он человек еще молодой, так ему нужны карманные часы, чтобы
понравиться своей невесте!
— Впрочем, что до
меня, — сказал он, —
мне, признаюсь, более всех
нравится полицеймейстер. Какой-то этакой характер прямой, открытый; в лице видно что-то простосердечное.
Тогда — не правда ли? — в пустыне,
Вдали от суетной молвы,
Я вам не
нравилась… Что ж ныне
Меня преследуете вы?
Зачем у вас
я на примете?
Не потому ль, что в высшем свете
Теперь являться
я должна;
Что
я богата и знатна,
Что муж в сраженьях изувечен,
Что нас за то ласкает двор?
Не потому ль, что мой позор
Теперь бы всеми был замечен
И мог бы в обществе принесть
Вам соблазнительную честь?
Но Ленский, не имев, конечно,
Охоты узы брака несть,
С Онегиным желал сердечно
Знакомство покороче свесть.
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой.
Сперва взаимной разнотой
Они друг другу были скучны;
Потом
понравились; потом
Съезжались каждый день верхом
И скоро стали неразлучны.
Так люди (первый каюсь
я)
От делать нечего друзья.
Большой статный рост, странная, маленькими шажками, походка, привычка подергивать плечом, маленькие, всегда улыбающиеся глазки, большой орлиный нос, неправильные губы, которые как-то неловко, но приятно складывались, недостаток в произношении — пришепетывание, и большая во всю голову лысина: вот наружность моего отца, с тех пор как
я его запомню, — наружность, с которою он умел не только прослыть и быть человеком àbonnes fortunes, [удачливым (фр.).] но
нравиться всем без исключения — людям всех сословий и состояний, в особенности же тем, которым хотел
нравиться.
Удовлетворив своему любопытству, папа передал ее протопопу, которому вещица эта, казалось, чрезвычайно
понравилась: он покачивал головой и с любопытством посматривал то на коробочку, то на мастера, который мог сделать такую прекрасную штуку. Володя поднес своего турка и тоже заслужил самые лестные похвалы со всех сторон. Настал и мой черед: бабушка с одобрительной улыбкой обратилась ко
мне.
Проходя через бабушкин кабинет,
я взглянул на себя в зеркало: лицо было в поту, волосы растрепаны, вихры торчали больше чем когда-нибудь; но общее выражение лица было такое веселое, доброе и здоровое, что
я сам себе
понравился.
Мне очень не
понравилось, что все при первом взгляде на нас начинают плакать, тогда как прежде были совершенно спокойны.
Стихотворение это, написанное красивым круглым почерком на тонком почтовом листе,
понравилось мне по трогательному чувству, которым оно проникнуто;
я тотчас же выучил его наизусть и решился взять за образец. Дело пошло гораздо легче. В день именин поздравление из двенадцати стихов было готово, и, сидя за столом в классной,
я переписывал его на веленевую бумагу.
— А! вот что! — сказал папа. — Почем же он знает, что
я хочу наказывать этого охотника? Ты знаешь,
я вообще не большой охотник до этих господ, — продолжал он по-французски, — но этот особенно
мне не
нравится и должен быть…
Его высокая фигура в черном фраке, бледное выразительное лицо и, как всегда, грациозные и уверенные движения, когда он крестился, кланялся, доставая рукою землю, брал свечу из рук священника или подходил ко гробу, были чрезвычайно эффектны; но, не знаю почему,
мне не
нравилось в нем именно то, что он мог казаться таким эффектным в эту минуту.
Кроме страстного влечения, которое он внушал
мне, присутствие его возбуждало во
мне в не менее сильной степени другое чувство — страх огорчить его, оскорбить чем-нибудь, не
понравиться ему: может быть, потому, что лицо его имело надменное выражение, или потому, что, презирая свою наружность,
я слишком много ценил в других преимущества красоты, или, что вернее всего, потому, что это есть непременный признак любви,
я чувствовал к нему столько же страху, сколько и любви.
Я решительно не помню, каким образом вошла
мне в голову такая странная для ребенка мысль, но помню, что она
мне очень
нравилась и что на все вопросы об этом предмете
я отвечал, что непременно поднесу бабушке подарок, но никому не скажу, в чем он будет состоять.
Я не сообразил того, что бедняжка плакал, верно, не столько от физической боли, сколько от той мысли, что пять мальчиков, которые, может быть,
нравились ему, без всякой причины, все согласились ненавидеть и гнать его.
Но когда
я опять взглянул на прекрасное личико моей дамы, в нем было, кроме того выражения веселости, здоровья и беззаботности, которое
понравилось мне в моем, столько изящной и нежной красоты, что
мне сделалось досадно на самого себя,
я понял, как глупо
мне надеяться обратить на себя внимание такого чудесного создания.
Куст тоже
мне не
понравился;
я сделал из него дерево, из дерева — скирд, из скирда — облако и, наконец, так испачкал всю бумагу синей краской, что с досады разорвал ее и пошел дремать на вольтеровское кресло.
Стараясь быть незамеченным,
я шмыгнул в дверь залы и почел нужным прохаживаться взад и вперед, притворившись, что нахожусь в задумчивости и совсем не знаю о том, что приехали гости. Когда гости вышли на половину залы,
я как будто опомнился, расшаркался и объявил им, что бабушка в гостиной. Г-жа Валахина, лицо которой
мне очень
понравилось, в особенности потому, что
я нашел в нем большое сходство с лицом ее дочери Сонечки, благосклонно кивнула
мне головой.